«Комедия» для ленивых. Все песни в цитатах

7-02-2020, 15:30

Прочтений: 115 465
Поделились: 13

«Божественная комедия» в цитатах и афоризмах

Данте Алигьери, в своей «Божественной комедии», в легкой форме поэмы описал свои философские взгляды и сделал это настолько искусно, что произведение стало одним из столпов мировой литературы, и ее влияния не избежала ни одна позднейшая литературная традиция.

По сюжету «Божественной комедии» сам Данте отправляется в путешествие по загробному миру. Сначала, вместе с Вергилием он проходит через Ад, где воочию наблюдает муки испытываемые грешниками, потом проходит через Чистилище, и наконец оказывается в Раю, где встречает свою возлюбленную Беатриче.

Произведение Данте содержит множество аллегорий и тайн, о чем вы можете прочесть в отдельной статье «Божественная комедия» Данте. О чем писал поэт, а сейчас, мы предлагаем вам ознакомиться с подборкой лучших цитат и афоризмов из легендарной поэмы. Для сохранения смысла все цитаты приведены по порядку.

Перевод М. Лозинского

Часть первая - Ад. Песнь первая.

Встреча с Вергилием в лесу

Земную жизнь пройдя до половины*,
Я очутился в сумрачном лесу,
Утратив правый путь во тьме долины.

*Первые строки «Божественной комедии». Серединой человеческой жизни, вершиной ее дуги, Данте считает тридцатипятилетний возраст. Его он достиг в 1300 г. и к этому году приурочивает свое путешествие в загробный мир. Такая хронология позволяет поэту прибегать к приему «предсказания» событий, совершившихся позже этой даты.

Данте в сумрачном лесу. Дремучий лес — символ совершенных на протяжении жизни грехов и испытываемых заблуждений. Фрагмент иллюстрации Гюстава Доре (1832-1883) — Данте в сумрачном лесу. Дремучий лес — символ совершенных на протяжении жизни грехов и испытываемых заблуждений.
Фрагмент иллюстрации Гюстава Доре (1832-1883)

Я увидал, едва глаза возвел,
Что свет планеты, всюду путеводной*,
Уже на плечи горные сошел.

*Согласно Птолемеевой системе мироздания, которой придерживается Данте, Солнце было одной из планет, вращающихся вокруг неподвижной земли.

«Так ты Вергилий*, ты родник бездонный,
Откуда песни миру потекли?

*Вергилий — древнегреческий поэт, проводник Данте в загробном мире посланный его возлюбленной Беатриче

Встреча Данте и Вергилия в первой песне «Божественной комедии». Фрагмент иллюстрации Гюстава Доре (1832-1883)

Песнь вторая

Сомнения Данте — Ответ Вергилия

День уходил, и неба воздух темный
Земные твари уводил ко сну
От их трудов; лишь я один, бездомный,
Приготовлялся выдержать войну

И папский посох ныне правит светом.

Я не апостол Павел, не Эней,
Я не достоин ни в малейшей мере.

Нельзя, чтоб страх повелевал уму;
Иначе мы отходим от свершений,
Как зверь, когда мерещится ему.

Я Беатриче, та, кто шлет тебя;
Меня сюда из милого мне края
Свела любовь; я говорю любя.

Беатриче — возлюбленная Данте, которая умерла в возрасте около 25 лет. В «Божественной Комедии», оставаясь по-прежнему той женщиной, которую он любил на земле, она является символом небесной мудрости и откровения. Иллюстрация Гюстава Доре (1832-1883)

Тебе служить — такое утешенье,
Что я, свершив, заслуги не приму

Бояться должно лишь того, в чем вред
Для ближнего таится сокровенный;
Иного, что страшило бы, и нет.

Песнь третья

Врата Ада — Ничтожные — Ахерон — Челн Харона

Был правдою мой зодчий вдохновлен

Здесь нужно, чтоб душа была тверда;
Здесь страх не должен подавать совета.

Обрывки всех наречий, ропот дикий,
Слова, в которых боль, и гнев, и страх,
Плесканье рук, и жалобы, и всклики
Сливались в гул, без времени, в веках

Их свергло небо, не терпя пятна;
И пропасть Ада их не принимает.

Забудьте небо, встретившись со мною!

Того хотят — там, где исполнить властны

Так сев Адама, на беду рожденный,
Кидался вниз, один, — за ним другой,
Подобно птице, в сети приманенной

Песнь четвертая

Круг первый (Лимб) — Некрещеные младенцы и добродетельные нехристиане

Как я пойду, когда вождем и другом
Владеет страх, и мне опоры нет?

Он говорил, но шаг наш не затих,
И мы все время шли великой чащей,
Я разумею — чащей душ людских.

Здесь тот, кто мир случайным полагает,
Философ знаменитый Демокрит;
Здесь Диоген, Фалес с Анаксагором,

Зенон, и Эмпедокл, и Гераклит;

На первом круге Ада Данте встречает множество знаменитых атеистов. В том числе: Сократ, Платон, Цезарь, троянский герой Гектор, царица амазонок Пентесилея, Аристотель, Диоген и многие другие безбожники, путь в Рай для которых закрыт. Иллюстрация Гюстава Доре (1832-1883)

Песнь пятая

Круг второй — Минос — Сладострастники

Того хотят — там, где исполнить властны
То, что хотят. И речи прекрати

Она вдалась в такой разврат великий,
Что вольность всем была разрешена,
Дабы народ не осуждал владыки.

Любовь сжигает нежные сердца,
И он пленился телом несравнимым,
Погубленным так страшно в час конца.

Любовь, любить велящая любимым

Над книгой взоры встретились не раз,
И мы бледнели с тайным содроганьем;
Но дальше повесть победила нас.

Данте и Вергилий встречают души Франчески и ее любовника Паоло среди сладострастников на втором круге ада. Фрагмент иллюстрации Гюстава Доре (1832-1883)

Песнь шестая

Круг третий — Цербер — Чревоугодники

Как пес, который с лаем ждал куска,
Смолкает, в кость вгрызаясь с жадной силой,
И занят только тем, что жрет пока

Так смолк и демон Цербер грязнорылый,
Чей лай настолько душам омерзел,
Что глухота казалась бы им милой.

Ты вид столь жалостный являешь,
Что кажешься чужим в глазах моих
И вряд ли мне кого напоминаешь.

Гордыня, зависть, алчность — вот в сердцах
Три жгучих искры, что вовек не дремлют

Чем природа совершенней в сущем,
Тем слаще нега в нем, и боль больней.

Цербер — трёхголовый пёс, охраняющий выход из царства мёртвых. Иллюстрация Гюстава Доре (1832-1883)

Песнь седьмая

Круг четвертый — Плутос — Скупцы и расточители — Круг пятый — Стигийское болото — Гневные

Сгинь в клокотаньи собственной утробы!

Здесь встретишь папу, встретишь кардинала,
Не превзойденных ни одним скупцом

На них такая грязь от жизни гадкой,
Что разуму обличье их темно.

Те — сжав кулак, а эти — с плешью гладкой*.

*С плешью гладкой — по итальянской поговорке, «промотались до последнего волоса»

Они дрались, не только в две руки,
Но головой, и грудью, и ногами,
Друг друга норовя изгрызть в клочки.

Песнь восьмая

Круг пятый (окончание) — Флегий — Город Дит

Ага, попалась, грешная душа!

Как свиньи, влезут в этот мутный сток
И по себе ужасный срам оставят!

Не бойся; нашего пути
Отнять нельзя; таков его нам давший.

Остался я, и в голове моей
И «да», и «нет» творили спор жестокий.

Фрагмент иллюстрации Гюстава Доре (1832-1883)

Песнь девятая

У ворот Дита — Фурии — Посол небес — Круг шестой — Еретики

И всякий наставленье да поймет,
Сокрытое под странными стихами!

Такой, как если ветер всемогущий,
Враждующими воздухами взвит,
Преград не зная, сокрушает пущи,
Ломает ветви, рушит их и мчит;
Вздымая прах, идет неудержимо,
И зверь и пастырь от него бежит.

К чему бороться с волей выше вас,
Которая идет стопою твердой
И ваши беды множила не раз?

Песнь десятая

Круг шестой (продолжение)

Больнее мне, чем ложе мук моих.

Зачем без снисхожденья
Законы ваши всех моих клеймят?

Пред вами разомкнуты
Сокрытые в грядущем времена,
А в настоящем взор ваш полон смуты

Нам только даль отчетливо видна, —
Он отвечал, — как дальнозорким людям;
Лишь эта ясность нам Вождем дана.

Едва замкнется дверь времен грядущих*,
Умрет все знанье, свойственное нам

*То есть: «Когда наступит Страшный суд и время сменится вечностью».

Когда я стал у поднятой плиты, в ногах могилы, мертвый, глянув строго, спросил надменно: «Чей потомок ты?». Иллюстрация Гюстава Доре (1832-1883)

Песнь одиннадцатая

Круг шестой (окончание)

Обман и сила — вот орудья злых.

Обман, порок, лишь человеку сродный

Обман, который всем сердцам знаком,
Приносит вред и тем, кто доверяет,
И тем, кто не доверился ни в чем.

О свет, которым зорок близорукий,
Ты учишь так, что я готов любить
Неведенье не менее науки.

Искусство смертных следует природе,
Как ученик ее, за пядью пядь;
Оно есть божий внук, в известном роде.

Песнь двенадцатая

Круг седьмой — Минотавр — Первый пояс — Флегетон — Насильники над ближним и над его достоянием

Завидев нас, он сам себя терзать
Зубами начал в злобе бестолковой.

Песнь тринадцатая

Круг седьмой — Второй пояс — Насильники над собою и над своим достоянием

И к душам гадов было бы грешно
Выказывать так мало сожаленья

И правый стал перед собой неправ.

Пусть честь мою излечит от извета,
Которым зависть ранила меня!

Когда душа, ожесточась, порвет
Самоуправно оболочку тела,
Минос ее в седьмую бездну шлет.

Тогда я руку протянул невольно к терновнику и отломил сучок; и ствол воскликнул: «Не ломай, мне больно!». Фрагмент иллюстрации Гюстава Доре (1832-1883)

Песнь четырнадцатая

Круг седьмой — Третий пояс — Насильники над божеством

Каким я жил, таким и в смерти буду!
Ты сам себя, в неистовстве великом,
Казнишь жесточе всякого суда

Вся эта впадина кругла*;
Хотя и шел ты многими тропами
Все влево, опускаясь в глубь жерла,
Но полный круг еще не пройден нами

*Воронкообразная пропасть Ада, где поэты, спускаясь с уступа на уступ, проходят по каждому из них часть пути, двигаясь всё влево, пока не опишут полный круг.

Песнь пятнадцатая

Круг седьмой — Третий пояс (продолжение) — Насильники над естеством (содомиты)

В долине заблудился я одной,
Не завершив мои земные лета.

Разумно слышит тот, кто примечает

Песнь шестнадцатая

Круг седьмой — Третий пояс (продолжение) — Насильники над естеством (содомиты)

Постой! Мы по одежде признаем,
Что ты пришел из города порока!

Скажи: любовь к добру и к честным нравам
Еще живет ли в городе у нас,
Иль разбрелась давно по всем заставам?

Ты предалась беспутству и гордыне,
Пришельцев и наживу обласкав,
Флоренция, тоскующая ныне!

Счастливец ты, дарящий правду свету!

Мы истину, похожую на ложь,
Должны хранить сомкнутыми устами,
Иначе срам безвинно наживешь

Страницы: 1 2 3

Сообщить о ошибке