Продолжаем подборку цитат из «Божественной комедии» Данте Алигьери в переводе М. Лозинского. Часть первая «Ад».
⟵ Вернуться к началу статьи

Песнь семнадцатая

Герион — Круг седьмой — Третий пояс (окончание) — Насильники над естеством и искусством (лихоимцы) — Спуск в восьмой круг

***
Как человек, уже объятый хладом
Пред лихорадкой, с синевой в ногтях,
Дрожит, чуть только тень завидит взглядом, —
Так я смутился при его словах;

Песнь восемнадцатая

Круг восьмой (Злые Щели) — Обманувшие недоверившихся — Первый ров — Сводники и обольстители — Второй ров — Льстецы

***
Ему и боль не увлажняет глаз.
Как полон он величества былого!

Песнь девятнадцатая

Круг восьмой — Третий ров — Святокупцы

***
Вы, что святыню божию, Добра
Невесту чистую, в алчбе ужасной
Растлили ради злата и сребра

***
Сребро и злато — ныне бог для вас;
И даже те, кто молится кумиру,
Чтят одного, вы чтите сто зараз.

***
О Константин, каким злосчастьем миру
Не к истине приход твой был чреват,
А этот дар твой пастырю и клиру!*
*В середине VIII в. появился изготовленный папской канцелярией знаменитый подложный акт, так называемый «дар Константина», которым римский император Константин (с 306 по 337 г.), перенося свою столицу в Византию, якобы передавал папе Сильвестру I и его преемникам державные права на Рим и западные страны. Данте, убежденный, как и его современники, в подлинности «Константинова дара», подложность которого была доказана только в XV в., считал его величайшим бедствием и для империи и для церкви.

Песнь двадцатая

Круг восьмой — Четвертый ров — Прорицатели

***
Здесь жив к добру тот, в ком оно мертво*.
*Смысл: «В Аду добро состоит в том, чтобы не быть добрым, не чувствовать сострадания к наказуемым грешникам».

***
Не те ли всех тяжеле виноваты,
Кто ропщет, если судит божество?

***
Он смотрит взад, стремясь туда, где пятки.

***
Эта суша заводью сильна.

***
Мне хладный уголь — речь других людей

Песнь двадцать первая

Круг восьмой — Пятый ров — Мздоимцы

***
Там «нет» на «да» меняют за казну

***
Пляши, но не показывай макушки;
А можешь, так плутуй исподтишка

Песнь двадцать вторая

Круг восьмой — Пятый ров (продолжение)

***
Но в церкви, говорят,
Почет святым, а в кабачке — кутилам.

***
Увидели коты, что мышь вкусна

Песнь двадцать третья

Круг восьмой — Пятый ров (окончание) — Шестой ров — Лицемеры

***
Безмолвны, одиноки и без свиты,
Мы шли путем, неведомым для нас,
Друг другу вслед, как братья минориты*.
*Братья — минориты — монахи-францисканцы.

***
И так как мысль дает исток другим,
Одно другим сменилось размышленье,
И страх мой стал вдвойне неодолим.

***
Когда на злобный нрав накручен гнев,
Они на нас жесточе ополчатся,
Чем пес на зайца разверзает зев

Песнь двадцать четвертая

Круг восьмой — Седьмой ров — Воры

***
Сидя в мягком, славы не найти

***
Встань! Победи томленье, нет побед,
Запретных духу, если он не вянет,
Как эта плоть, которой он одет!

***
Когда желанье справедливо,
То надо молча следовать ему

Песнь двадцать пятая

Круг восьмой — Седьмой ров (окончание)

***
Не диво, если слову моему,
Читатель, ты поверишь неохотно:
Мне, видевшему, чудно самому.

***
Змей смотрит на него, а он - на змея;
Тот - язвой, этот - ртом пускают дым, И
дым смыкает гада и злодея.

***
Две задние конечности смотались
В тот член, который человек таит,
А у бедняги два образовались.

Песнь двадцать шестая

Круг восьмой — Восьмой ров — Лукавые советчики

***
Подумайте о том, чьи вы сыны:
Вы созданы не для животной доли,
Но к доблести и к знанью рождены

***
Сменилось плачем наше торжество

Песнь двадцать седьмая

Круг восьмой — Восьмой ров (окончание)

***
Отец, когда с меня ты смыл
109 Мой грех, творимый по твоей же воле, —
Да будет твой посул длиннее дел,
И возликуешь на святом престоле

Песнь двадцать восьмая

Круг восьмой — Девятый ров — Зачинщики раздора

***
Мне, мертвому, назначено судьбою
Вести его сквозь Ад из круга в круг

***
Кто снаряжен,
Не должен ждать, чтоб час удобный минул

***
Когда бы так не совесть мне велела,
Подруга, ободряющая нас
В кольчугу правды облекаться смело.

Песнь двадцать девятая

Круг восьмой — Девятый ров (окончание) — Десятый ров — Поддельщики металлов

***
Я видел двух, спина к спине сидевших,
Как две сковороды поверх огня

***
Я с ним, живым, иду
Из круга в круг по темному простору,
Чтоб он увидел все, что есть в Аду

***
Пусть память ваша не прейдет бесплодно
В том первом мире, где вы рождены,
Но много солнц продлится всенародно!

Песнь тридцатая

Круг восьмой — Десятый ров (окончание) — Поддельщики людей, денег и слов

***
Сосед, решив, что не такой почет
Заслуживает знатная особа,
Ткнул кулаком в его тугой живот.

***
А деньги бить она была проворна

***
Я словом лгал, а ты — чеканом!
Всего один проступок у меня,
А ты всех бесов превзошел обманом!

***
К таким вот препирающимся людям:
Позыв их слушать — низменный позыв

Песнь тридцать первая

Колодец гигантов

 
То царь Немврод*, чей замысел ужасный
Виной, что в мире не один язык.
Довольно с нас; беседы с ним напрасны:
Как он ничьих не понял бы речей,
Так никому слова его не ясны
*Немврод из библейской легенды, царствовавший в земле Сеннаар, который замыслил построить башню до небес, что привело к смещению прежде единого языка, и люди перестали понимать речь друг друга. Данте уделяет ему участь богоборцев-гигантов.

Песнь тридцать вторая

Круг девятый — Коцит — Обманувшие доверившихся — Первый пояс (Каина) — Предатели родных. — Второй пояс (Антенора) — Предатели родины и единомышленников

***
Бревно с бревном скоба бы не скрепила
Столь прочно; и они, как два козла,
Боднулись лбами, — так их злость душила.

***
Вцепясь ему в затылок волосатый,
Я так сказал: «Себя ты назовешь
Иль без волос останешься, проклятый!»

Песнь тридцать третья

Круг девятый — Второй пояс (Антенора) — Предатели родины и единомышленников (окончание) — Третий пояс (Толомея) — Предатели друзей и сотрапезников

***
Душой в Коците погружен давно,
А телом здесь обманывает взоры.

Песнь тридцать четвертая

Круг девятый — Четвертый пояс (Джудекка) — Предатгели благодетелей — Люцифер — Три пасти Люцифера — Предатели величества божеского и человеческого — Центр вселенной — Восхождение к южному полушарию

***
Вот Дит, вот мы пришли туда,
Где надлежит, чтоб ты боязнь отринул

***
Я не был мертв, и жив я не был тоже;
А рассудить ты можешь и один:
Ни тем, ни этим быть — с чем это схоже.

***
И был так дивен, как теперь ужасен,
Он, истинно, первопричина зол!