Карточные игры в Российском государстве всегда подвергались гонениям, еще царь Алексей Михайлович (1629 — 1676) в своем «Уложении» от 1649 года ввел наказания вплоть до смертной казни за игры на деньги. При этом, сам Алексей Михайлович, судя по найденной в его дворце потрепанной колоде, сам играл в карты.

Последующие правители также запрещали игры на деньги, но при этом в их дворцах регулярно проводились игры c крупными ставками. Проигрывались состояния, деревни, а иногда и жен, как это сделал князь А. Голицын примерно в 1800 году проигравший свою молодую красавицу-жену графу Льву Разумовскому.

Но как самая заядлая картежница прославилась Екатерина II (1729 — 1796). При ней, как писал в 1886 году исследователь карточной игры В. Зотов, «обе столицы резались в карты напропалую». Ее супруг Петр III (1728— 1762), так же был заядлым картежником. Любимой игрой Петра был «campis», в котором каждый имел несколько жизней, и на каждое очко ставились червонцы. Выиграть у Петра III было практически невозможно, ибо, недалекий и своевольный император, начиная проигрывать, отдавал червонец вместо жизни.

Взойдя на российский престол после свержения Петра III, Екатерина II новых наказаний для картежников не придумывала, но подтвердила все прежние запреты «предков Ея Величества», которые запрещали игры на деньги, но позволяли «употреблять карты в знатных дворянских домах, только же не на большие, но самые малые суммы денег».

При этом, не смотря на запрет, самые близкие Екатерине II играли на громадные суммы, проигрывали состояния, а один из ее фаворитов, С. Зорич, открыл в подаренном ему городе Шклове род картежной академии, куда съезжались знатные игроки со всей России. Одним из игроманов екатерининской эпохи был граф Сергей Румянцев (1755 — 1838). Запираясь дома на несколько дней с игроками, Румянцев проигрывал им баснословные суммы и успокаивал свою страсть вплоть до нового запоя.

И сама Екатерина была страстным игроком в карты и Камер-фурьерские журналы ее царствования, где фиксировалась каждодневная жизнь императорского двора, пестреют фразами: «Ее Величество изволила с кавалерами забавляться в карты», «играла в карты», «играли в ломбер или макао», «с королем шведским играли в карты», «благоволила с ним и с прочими знатными персонами играть в карты», и так далее.


В Камер-фурьерском журнале упоминается игра императрицы в карты на настоящие бриллианты. В феврале 1778 года отмечался день рождения любимого внука Екатерины, великого князя Александра Павловича, — ему исполнился один год. После официальных мероприятий «некоторые знатные обоего пола особы» были приглашены в апартаменты императрицы. В одной из комнат им были «представлены три стола карточных, на которых столах поставлено было по ящику бриллиантов, во всяком ящике по 52 камня, а каждый камень по одной карате и продолжалась игра в макао, у кого выходило девять, тот брал из ящика один камень».

Несмотря на личное пристрастие к игре, Екатерина II, дабы ввести все разгорающуюся страсть русского общества к азартному времяпрепровождению в какое-либо законное русло, в «Уставе благочиния» от 1782 года писала: «Буде игра игроку служила забавою или отдохновением посреди своей семьи и со друзьями, и игра не запрещена, то вины нет; буде же игра игроку служит единственным упражнением и промыслом…, то о том исследовав учинить по законам». Фактически, такой указ легализовал любительские азартные игры.

При этом, еще в 1765 году Екатерина ввела налог на карты. Отныне все колоды должны были помечаться специальным клеймом, а все деньги получаемые за клеймение карт, должны были идти в доход Воспитательных домов «для приносимых» или «несчастнорожденных» детей. Первый из них, московский, был учрежден указом Екатерины II в том же 1765 году, второй в Петербурге, спустя пять лет, в 1770 году. Игра в неклейменые карты подвергалась большому штрафу. 

При Екатерине в карточные игры в России приобрели столь грандиозный размах, что заезжие гости склонны были считать тягу к ней определяющей чертой национального характера русских. Петр Вяземский сформулировал сей диагноз в общероссийском масштабе: