Левкофея

Гелиос и Левкофея (Аполлон ласкает нимфу Левкотею). 1737 год.

Левкофея, или Левкофоя (Leucothoe; др.-греч. Λευκοθέα — «белая богиня», Λευκοθόη) — в древнегреческой мифологии возлюбленная Гелиоса, солнечного божества. Позднейшие авторы называют Левкофею возлюбленной Аполлона. Не путать с богиней Левкофеей.

Дочь повелителя Ахемении (то есть Персии) Орхама и Евриномы (по Овидию, вавилонянка).

Миф о Левкофее и Клитии

Клития превращается в подсолнух. Анри Леопольд Леви, 1876 год.

Гелиос приняв облик её матери проник в ее комнату, где лишил девушку невинности. Влюбленная в Гелиоса Клития (по одной из версий, сестра Левкофеи), из ревности рассказала об этом отцу Левкофеи.

Не поверив в то, что бог обманул девушку и взял ее силой, Орхам приказал похоронить Левкофею заживо. Узнав об этом, это Гелиос сжалился над возлюбленной, и окропив тело и место ее погребения нектаром, выпустил девушку наружу в образе благоухающей ветви, содержащей фимиам (вероятно ладан).

Гелиос отказался простить Клитии предательство своей возлюбленной, и скорбящая девять дней сидела обнаженной на скалах глядя на солнце. В итоге, она поникла и медленно превратилась в цветок, который следует за солнцем каждый день. Овидий говорит о том, что Клития перевоплотилась в цветок гелиотроп ("движущийся за солнцем"; от др.-греч. ἥλιος, hēlios — солнце и τρὀπειν, tropein — вращаться) известный тем, что растет на солнечных каменистых склонах , хотя поздние авторы часто говорят о подсолнухе, который всегда поворачивает голову, чтобы с тоской смотреть на солнечную колесницу Гелиоса.

Гигин упоминает, что она родила от Гелиоса Терсанонта с Андроса, который был одним из аргонавтов.

Матери образ приняв, Эвриномы, и там Левкотою
Видит, как та при огне — а с нею двенадцать служанок —
Тонкую пряжу ведет, точеным крутя веретенцем.
По-матерински, войдя, целует он милую дочку, —
"Тайное дело у нас, — говорит, — уйдите, служанки,
Право у матери есть с глазу на глаз беседовать с дочкой".
Повиновались. А бог, без свидетелей в спальне оставшись, —
"Я — тот самый, — сказал, — кто длящийся год измеряет,
Зрящий все и которым земля становится зряча, —
Око мира. Поверь, тебя я люблю!" Испугалась
Девуш­ка; вере­те­но и гре­бень из рук осла­бев­ших
Девушка; веретено и гребень из рук ослабевших
Выпали; страх — ее украшал, и бог не помедлил,
Истинный принял он вид и блеск возвратил свой обычный.
Дева же, хоть и была нежданным испугана видом,
Блеску его покорясь, без жалоб стерпела насилье.
В Клитии ж — зависть кипит: давно необузданной страстью
К Солнцу пылала она, на любовницу гневаясь бога,
Всем рассказала про грех и, расславив, отцу объявила.
Немилосерден отец и грозен: молящую слезно,
Руки простершую вверх к сиянию Солнца, — "Он силой
Взял против воли любовь!" — говорившую в горе, жестокий
В землю глубоко зарыл и холм насыпал песчаный.
Гелиос быстро тот холм рассеял лучами и выход
Сделал тебе, чтоб могла ты выставить лик погребенный.
Но не могла уже ты, задавленной грузом песчаным,
Нимфа, поднять головы и трупом лежала бескровным.
И ничего, говорят, крылатых коней управитель
В мире печальней не зрел, — один лишь пожар Фаэтона.
Силой лучей между тем оживить охладелое тело
Все же пытается бог — вернуть теплоту, коль возможно!
Но увидав, что судьба противится этим попыткам,
Нектаром он окропил благовонным и тело и место
И, неутешен, сказал: «Ты все же достигнешь эфира».
Вскоре же тело ее, напитано нектаром неба,
Все растеклось, и его благовоние в землю проникло;
Благоуханный росток, пройдя понемногу корнями
В почве, поднялся и вот сквозь холм вершиной пробился.
— Овидий. Метаморфозы. Книга IV.